На самом деле фотографий будет несколько и за каждой из них своя история...
Торпеда в боку подлодки. 1989 год.
Торпеда очутилась в боку подлодки К-178 благодаря тому, что командование дизельной подводной лодки Б-454 забыло выключить аппаратуру самонаведения, перед тем как пальнуть телеуправляемой торпедой в рамках учений. О том, что план не удался, стало известно после того, как торпеда не всплыла в предполагаемом месте, зато всплыла субмарина, командир которой передал в эфир что-то вроде «Караул!».
Торпеду извлекли из подлодки, и ту и другую отправили в ремонт. Ответственному за оплошность сделали предупреждение о несоответствии служебному положению. Но перед этим успели сфотографировать инцидент.
Ограбление кареты казначейства. 1906 год.
Автором этого снимка принято считать «отца российского фоторепортажа» Карла Буллу, успевшего к началу XX века открыть фотоателье в здании Пассажа на Невском. Видимо, 14 октября 1906 года фотомастера с аппаратурой вызвали на место выдающегося преступления — ограбления кареты, доставлявшей в казначейство золото и кредитные и ценные бумаги на общую сумму в 600 тысяч рублей.
План грабителей — ими оказались большевики-эсеры — был одновременно вызывающе простым и бесконечно наглым. Вычислив обычный маршрут казначейской кареты, которую, кстати, по всему пути следования сопровождали жандармы, грабители решили напасть средь бела дня и положиться на эффект неожиданности.
Отчасти план удался. Когда карета подъехала к углу Екатерининского канала и Фонарного переулка, к ней стремительным шагом приблизились несколько прилично одетых молодых людей. Они метнули в карету бомбы. Испуганная охрана разбежалась кто куда.
Дальнейшие события прекрасно описаны в заметке «Экс на Фонарном» в 23-м номере журнала «Квартальный надзиратель»: «Сила взрывов была настолько велика, что в ближайших домах разбилась посуда, а в часовом магазине остановилось несколько стенных часов. Грабители овладели мешками с ценностями и бросились врассыпную, а один из них, схвативший самый большой мешок, успел передать его даме, которая тут же на поджидавшем ее извозчике скрылась в неизвестном направлении. Только после этого охрана опомнилась и подняла стрельбу. По словам очевидцев, «началась страшная перестрелка, град пуль ружейных и револьверных сыпался как дождь».
Четверо нападавших были убиты на месте, а один застрелился, как только понял, что бежать бесполезно. Кроме того, в перестрелке были ранены несколько дворников и прохожих. Из 600 тысяч были украдены 366 тысяч. Позже, организация эсеров назвала грабеж «конфискацией правительственных сумм на революционные цели». И да, лошадь на фотографии тоже пала жертвой «конфискации».
Последовавшие аресты привели на скамью подсудимых 11 человек. Восемь из них были казнены в Шлиссельбургской крепости уже через две недели после грабежа.
Затонувшая нефтяная платформа. 1980 год.
Полупогружная нефтяная платформа «Александр Л. Хьелланн» (Alexander L. Kielland), названная в честь Александра Л. Хьелланна, норвежского писателя, была установлена в водах неподалеку от города Ставангер в 1976 году. Причем сама платформа добычей нефти не занималась, она служила общежитием рабочим, которые добывали нефть на соседней платформе «Эдда 2/7C», соединенной с соседом переходом.
После рабочего дня на «Эдде» рабочие перебирались на «Александра» и проводили время в спальнях и зонах отдыха — столовой или кинотеатре. Всего «Александр» мог с относительным комфортом (все-таки речь о полупогружной платформе) разместить до 386 человек. Но, к счастью, вечером 27 марта 1980 года на платформе было всего 213 человек. Большинство отдыхали после рабочего дня в кинотеатре, кто-то околачивался в столовой. За бортом тем временем бушевал шторм: ветер скоростью 74 км/ч поднимал волны высотой 11—12 метров.
За несколько минут до 18.30 обитатели платформы почувствовали «резкий толчок», а затем «какую-то дрожь». Они еще не знали, что в эти самые секунды волны одержали победу над конструкцией «Александра»: одна из опор платформы надломилась и у пяти из шести якорей, удерживавших платформу на воде, оборвались цепи. Через 14 минут платформа опрокинулась набок.
То, что ситуация патовая, стало понятно почти сразу, но это не помогло спасению. Всего на платформе было 7 спасательных лодок, каждая на 50 человек, и 7 шлюпок на 20 человек. На воду спустили 4 лодки, но лишь одну удалось отсоединить от канатов. Пятая оторвалась от канатов и приземлилась на волны дном вверх. После того как ее перевернули, в нее забрались 19 человек, оказавшихся в воде. С «Эдды» тем временем тоже сбросили шлюпки, с их помощью спаслись 13 человек. А семеро самых отчаянных вплавь добрались до «Эдды».
Когда через час к опрокинутой платформе подплыл получивший сигнал о бедствии корабль, бывший неподалеку, живых в воде уже не осталось. Тем вечером погибли 123 человека. При этом многие погибшие, в основном те, кто оказался заперт в помещениях, числились пропавшими без вести вплоть до 1983 года, когда платформу удалось поднять с третьей попытки.
Крушение «Александр Л. Хьелланн» стало крупнейшей трагедией Норвегии на воде со времен Второй мировой войны.
Не выдержавшая шторма опора в Норвежском музее нефтедобычи
Обстрелянный броненосец "Слава". 1917 год.
Биография «Славы» не богата на яркие события и громкие победы. Впрочем, было несколько примечательных эпизодов. Например, в декабре 1908 года броненосец стал свидетелем землетрясения в сицилийском городе Мессина и помогал эвакуировать раненых в Неаполь. Двумя годами ранее участвовал в обстреле восставшей крепости Свеаборг. А в 1910 году после серьезной аварии в котельном отделении «Слава» был отбуксирован «Цесаревичем» в Тулон.
Войну «Слава» встретил в составе Балтийского флота. Принимал активное участие в обороне Рижского залива: в августе 1915 года броненосцу затопили отсеки одного из бортов, чтобы создать искусственный крен в 3 градуса. Это позволило довести дальность стрельбы главного калибра до 16 500 метров. Той осенью «Слава» героически держал оборону вплоть до первого льда, после чего ушел на зимовку на остров Муху. В 1916 году броненосец модернизировали силами мастеровых Путиловского завода. Но даже обновленная броня и орудия не спасли «Славу» во время Моонзундского сражения в октябре 1917 года.
17 октября в ходе боя вышли из строя орудия носовой башни главного калибра, после чего было принято решение развернуть броненосец вперед кормой и ввести в бой орудия кормовой башни. Но после полудня ситуация обострилась: «Слава» получил три попадания ниже ватерлинии. С каждой минутой осадка корабля увеличивалась, а шансы маневрировать на поверхности воды уменьшались. Когда корабль принял более 1000 тонн забортной воды, Начальник морских сил Рижского залива понял, что битва этого конкретного броненосца проиграна.
Эскадренный миноносцы сняли со «Славы» членов экипажа. Броненосец был взорван и затоплен, причем так, чтобы преградить немецким кораблям выход из залива. План удался, русский флот беспрепятственно ушел на север, тыл ему прикрывал верный, хоть и потопленный товарищ... Фото с обстрелянным броненосцем сделано как раз перед тем, как его потопили. Хотя есть версия, что снимок относится к 1930-м годам, когда эстонцы разобрали «Славу» на металлолом.
Лондонский регулировщик. 1935 год.
Много лет движением на улицах Лондона руководили в основном полицейские-регулировщики. На данном снимке, сделанном по заказу The New York Times 23 октября 1935 года, запечатлен один из этих уважаемых дорожных специалистов.
В целях безопасности и создания максимально возможного диссонанса с серым лондонским пейзажем регулировщик с ног до головы облачался в белое. Особенно подобная форма была актуальна в осенние и зимние месяцы, когда на Лондон опускался фирменный густой туман.
Но рассчитывать только на белый цвет одежды и энергичные движения регулировщика было рискованно — в конце концов, в пылу вождения его можно было и не заметить. Поэтому к регулировщику частенько прилагался факел. Такими факелами оборудовали проблемные участки дороги и перекрестки. Подобные самодельные фонари были не переносными, а стационарными и соединялись с газопроводом под землей. Регулировщик открывал люк, раскладывал факел и мог спокойно руководить движением под его защитой: уж яркое пламя трудно не заметить, даже в самый густой туман.
Матч в лондонском тумане. 1937 год.
В 1937 году на футбольном стадионе "Стэмфорд Бридж" (Stamford Bridge) в лондонском Фулеме состоялся матч между командами Charlton Athletic и Chelsea. Игра с самого начала не задалась, причем и для обеих команд, и для болельщиков: на поле спустился такой густой туман, что игроки едва могли разглядеть друг друга и мяч (не лишнее условие для футбола). Игру даже прервали, но спустя несколько минут снова возобновили: судья решил, что лондонский туман не помеха для английского футболиста.
И вот игра продолжилась. По крайней мере, так думал вратарь Charlton Athletic Сэм Бартрэм. Он честно охранял ворота, вглядываясь в туман: вот-вот должны появиться фигуры игроков с мячом и ему нужно будет защищать свою вотчину. Но фигуры никак не появлялись. И вообще на поле было необычно тихо. Так в состоянии максимальной концентрации и напряжения Сэм простоял около 15 минут, в это время и был сделан снимок.
О том, что было дальше, Бартрэм рассказал в своей автобиографии: "Прошло немало времени, и вот из тумана вынырнула фигура. Это был полицейский, который посмотрел на меня как на идиота: "Что ты тут делаешь? — спросил он. — Игру уже четверть часа как отменили. На поле никого нет".
Оказалось, после короткого возобновления игры судья все-таки принял решение ее прервать. Разочарованные зрители разошлись по домам, а игроки — по раздевалкам. И никто не удосужился предупредить вратаря Charlton Athletic, который во время отмены находился в противоположном конце поля. Хорошо еще, что полицейский догадался обойти поле и наткнулся на брошенного вратаря. А то бы Сэм, верный своему долгу, охранял ворота до следующего матча.
